Ты уходишь.
Пуст наш дом. Надолго.
Полагаю, даже, навсегда…
Грустной и бесцельной вереницей
Предстают грядущие года.
Ощущенье пустоты гнетущий
Не уходит, даже понемногу.
Утро… Пробужденье – это мука;
День сулит бесцельную дорогу.

Все еще надеюсь (машинально,
По инерции), что скоро Ты придешь.
Сердцу все же легче, не так больно
Верить в эту сладостную ложь.

Mea culpa! Впрочем же, не важно,
Кто из нас виновен, кто в правах.
Безразличья ледяную бездну
Углядела я в Твоих глазах…

28.10.02

Mea culpa! (лат.) – по моей вине!

Я никого не приглашу
К себе на день рожденья.
В душе своей поостужу
Надежды и стремленья.
Коль невозможно быть вдвоем
С Тобой – других не надо!
И одиночество в сей день
Пусть будет мне отрадой.
Припомню быль минувших дней,
Печаль, тревоги, счастье.
Я, может быть, уйду бродить
По городу в ненастье.
Когда-то здесь и мы с тобой
Бродили по аллеям,
Мечтали, бились в унисон
Сердца, друг-друга грея.
Потом домой вернусь, в уют,
За стол под абажуром,
И скромный праздник проведу
С лицом совсем не хмурым.

Подняв шампанского бокал,
Зажгу в шандалах свечи.
А может, просто лягу спать
Пораньше в этот вечер.

Коль не выходит быть с Тобой,
Ну что ж — других не надо.
И одиночество мое
Пусть будет мне в отраду.

Октябрь 2003г.

Живу теперь в большом стремленьи
К немногогрешности бытия
Чтоб лишний раз не гневать Бога,
Коль в прошлом очень грешна я.
Меня оставил Искуситель
И Бахус редко бесит кровь
Весь сонм соблазнов жизни этой
Уже не ту играет роль.
Нет, я душой не охладела,
Но лишь чувствительней сужу
Свои поступки; новой мерой
В иную степень возвожу.
За все, что прежде совершила,
Наступит час расплаты в срок;
Над одинокою могилой
Едва ли кто всплакнет в платок.
Одних оставила в бореньи,
Иные бросили меня,
Но не утратила надежды
На радость завтрашнего дня.

Держу себя без остановки в трудах
И вижу пользу в том;
К воскресной мессе благородной
Ступаю с радостью в сей Дом.

Нет маяты мирской. Где вечность
Свой мерный правит ритуал.
Есть время взвесить, подытожить
Что в суете не осознал.

Звучит орган в высоких сводах
Здесь всяк пред Богом распростерт
Звучат молитвы всем приходом –
Единством братьев и сестер.

Один лишь раз, случайно может,
И все же – странные дела!
Однажды вместо «Матерь Божья»
Твое я имя назвала…

Июнь 1996г.
*Confiteor (лат.) – исповедуюсь

 

Благословенно будь то время,
Когда, эпохе вопреки,
Звенел палаш о лево-стремя
И лошадь слушалась руки.
Прекрасны те мгновенья, звуки,
Когда сшибаются клинки.
От пота липнут в крагах руки
И кожа жесткая луки.
Все наяву, как в том предание,
Где правда дерзка и проста –
Свет факелов и коней ржание,
И цепь подъемного моста.
Вокруг ботфорты, шляпы, свечи,
И шпор малинов перезвон;
Галантность жестов, дивность речи –
Мы узнаем себя с трудом.

О, небо! Будто три столетия
На время отступили вспять.
И мне приятно камень хладный
Крутых ступенек попирать.

Я здесь своя, нет, не туристка.
Я – современница сих стен!
И сердцу, право, очень близки
Молитвы тех, кто канул в тлен.

Все в прошлом… Ныне жизнь другая.
Мы разбрелись по сторонам.
На стенке сабля удалая,
Да и в седло не по годам.

Еще, быть может, соберемся
И выпьем пенное вино,
Но лихость, шарм и безмятежность
Тех дней вернуть нам мудрено.

Август 1996 г.

Мы все закованы в Законы
И по рукам и по ногам
И, потому, легко бывает
И просто плюнуть в душу нам.

Как ни вертись, а отмываться
Всегда приходится тому
В кого плевали; это гадко,
Но делать нечего ему…

Начнешь по своему квитаться –
Попасть рискуешь под закон.
И даже очень может статься,
Что по тебе ударит он.

Ах! Ненадолго ощутить бы
Нам аромат эпохи той,
Когда любого негодяя
Мог покарать отмщенья бой!

Январь 1996 г.

 

Осень, ночь. На небе звезды.
Площадь гулка и пуста.
Шпиль, брусчатка переулка.
По воде – дуга моста.
Волны плещут чередою
В серый вымытый гранит,
Сфинкса лапы омывая,
Что в раздумии сидит.
Дивен в дымке предрассветной
Шорох листьев, шум ветвей,
Шепот волн, оград узоры,
Буйство красок средь аллей.
Вот уж в мглистом небосводе
Блик зари – рожденье дня,
И несмело, тихо тает
Желтый нимб у фонаря.

Сентябрь-март 2004г.

Я училась фехтованию на рапирах в клубе СКА
И на все иные клубы я смотрела свысока
Я нередко вспоминаю на Кленовой наш спортзал
И Туманова-тирана что нещадно муштровал
Приходилось – ох! – несладко, но любил он говорить:
«Без технической «подкладки» можешь кровь, не пот пролить!»
И не только пот, а слезы проливала я порой
От досады, от угрозы, что прогонит он домой
Ныне Богу благодарна за тиранство старика –
Фехтования четкий «почерк» – это стиль рапиры СКА!

Многоцветная пряжа Судьбы моей звездам открыта.
Подарило мне небо удел, чтобы жить не как все.
Каждый цвет в этой пряже велением Орбиты
Отразился оттенком на жизни моей полосе.

Бытия моего многоцветная, пестрая пряжа –
Беспокойство, достаток, безденежье, радость и грусть –
Все сплелось воедино, лишь цвет о событие укажет.
Время вяжет Добро, как и Зло в нить единую. Пусть.

Мне за счастьем идти повезло по тропинке тернистой.
Пережить радость встреч и любви пить хмельное вино,
Править тризны потерь и решать за себя и, к несчастью, за близких –
Уж не знаю, какой мне за это финал пережить суждено.

Оглянуться, вернуть!.. Но не та, все не та остановка.
Безвозвратны – а жаль! – те, далекие ныне года.
Остро чувство: я стала другой. И душой и походкой.
Повстречав в городской суете, не узнаешь меня никогда.

Даже если во двор твой вхожу. Сердце так не трепещет – устало.
А ведь, помню, оно из груди вырывалось тогда.
Если вспомнить – хорошего, в общем-то было меж нами немало.
Или, может, из памяти черное попросту стерли года.

Ах! Виною всему моя страсть к эксклюзивности быта!
Но не я – это звезды мне дали Судьбу, мол, живи не как все.
Многоцветная пряжа судьбы моей звездам открыта,
Мне же знать не дано, на какой оборвется она полосе…

1995 год